Хочу рассказать о том, что случается со мной не в поездках, а когда я в родном городе, когда я дома.
Хочу рассказать вам о женщине, моей подруге. Она вот уже 20 лет не выходит из дома и прикована к инвалидной коляске благодаря заболеванию – рассеянному склерозу. Галина Ивановна моя коллега по работе. Она преподавала немецкий язык в медицинской академии. Сейчас мы общаемся у неё дома, я приезжаю к ней и не могу сказать кто из нас больше нуждается в этих встречах – я или она. Я получаю от этого общения очень много: понимание того, что любовь между мужчиной и женщиной существует и она может быть долгой; мужество справляться с трудностями и чувство юмора. Как то раз Галина Ивановна с улыбкой сказала мне: «Надоела мне Светлана Вадимовна эта половая жизнь. Я провела на полу более двух часов. Я упала, да так неудачно, что ползла до кровати полтора часа, потом все таки забралась на неё и перевернулась, потому, что из другого положения мне не сесть в коляску. А когда я справилась – запела Марсельезу». О Галине Ивановне заботится супруг, но такие моменты случались в её жизни, когда он был на даче.
Совсем недавно супруга – Александра Петровича – не стало, в очередную поездку на дачу он до неё не добрался. И Галина Ивановна осталась одна. У неё прекрасные отношения с сыном, невесткой и внуками, тем не менее её второй половинки не стало. Человека, который писал с неё картины, который сделал карьеру благодаря её и ради неё. А теперь пустота и тишина и как-то нужно учиться жить дальше. В день смерти родилась строчка поэтическая, после сорокового дня сложилось все стихотворение – посвящение.
Галина Ивановна продолжает жить в этой квартире. Её навещает сын и старший внук. Я бываю. Для меня эта женщина – это … не могу подобрать слов.
Общаясь с ней прикасаешься к чему то глобальному, космическому, вечному, святому!
Истома ящерицей ползает в костях,
И сердце с трезвой головой не на ножах,
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах,
И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не внатяжку: хочешь — рви,
Провисли нервы, как верёвки от белья,
И не волнует, кто кого — он или я.
Я на коне,
толкани —
я с коня.
Только "не",
только "ни"
у меня.
Не пью воды, чтоб стыли зубы, питьевой
И ни событий, ни людей не тороплю,
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны — я ими печь топлю.
Не наступаю и не рвусь, а как-то так...
Не вдохновляет даже самый факт атак.
Сорви-голов не принимаю и корю,
Про тех, кто в омут с головой, — не говорю.
— Владимир Высоцкий